– Кто? – с утра моя тыковка явно плохо соображала.
– Ну, Мона Лиза твоя. Ты же про творение кисти великого Леонардо? Вот уж никогда не понимала восторгов по ее поводу. Впрочем, как и ахов-охов относительно эталонной фигуры Венеры Милосской. Как по мне, так девушке не мешало бы приобрести абонемент в спортзал, подтянуть кое-какие части тела, знаешь ли. Да и руки ей наверняка не повредили бы, – вновь расхохотавшись, добавила Геля.
Заразившись ее весельем, я рассмеялась в ответ, на миг забыв о своих злоключениях и неприкаянности судьбы. Но мысли о них вернулись быстро, что неминуемо отразилось на выражении лица. Заметив перемены, хозяйка тоже посерьезнела.
– Ну, ну, все перемелется. Мука будет, как говаривала моя бабушка.
– Как ты можешь сохранять присутствие духа, учитывая выпавшие на твою долю злоключения? – В моем тоне было больше восхищения, нежели уважения.
– Позволь напомнить тебе, что в своих проблемах я виновата сама.
– Не верю! Можешь считать меня наивной, но мне кажется, ты не способна на предательство, и если уж ты изменила мужу, то на это имелись серьезные причины.
Мои слова вызвали у Ангелины приступ хохота, который меня несказанно удивил.
– Соня, ты бесподобна, – отдышавшись, смогла произнести неожиданно обретенная подруга, – но все равно спасибо, – женщина посерьезнела. – На самом деле измена есть измена. Без вариантов и оправданий. Хотя я все же могу привести в свое оправдание кое-какие аргументы. Вова здорово изменился в последнее время, превратился в мнительного Отелло, ревновавшего меня к каждому столбу. Он выматывал меня своими придирками, отдаляясь все больше. И все же я любила его и даже не помышляла об измене. А Андрюша… Знаешь, он ведь очень милый мальчик. Такой трогательный и бесконечно одинокий. Ходил за мной все время, преданно заглядывая в глаза. Конечно, я замечала его влюбленность, но никогда не воспринимала ее всерьез. И надежд, как мне кажется, на взаимность не подавала.
– Так что же тогда произошло в ту ночь? – бестактность вопроса я осознала уже после того, как он вырвался, но Ангелина не обиделась и не удивилась. По всей видимости, даже обрадовалась подвернувшейся возможности излить душу, найдя в моем лице более чем благодарного слушателя.
– Не поверишь, я и сама не знаю. Мы с Володей повздорили, что в последнее время случалось все чаще, – Геля горько усмехнулась, – а Андрей был так мил и любезен. Мы выпили с ним шампанского, потом виски. Полагаю, больше положенного, ну и… Проснулась от криков мужа, обнаженная, рядом полуголый пасынок. Картина, я тебе скажу, не самая приятная, – гримаса боли исказила лицо моей собеседницы. Подозреваю, время нескоро залечит эту рану, если вообще залечит. Уверена, для Ангелины, от природы наделенной царственным достоинством, попасть в ситуацию из пошлого анекдота стало нелегким испытанием.
– Вот так, – женщина задумчиво наматывала на палец прядь волос, уставившись в одну точку.
– Да уж… – я не знала, что сказать и не была уверена, что в подобной ситуации это вообще стоит делать. Поднявшись, налила себе еще кофе, скорее для того, чтобы согреть о чашку озябшие пальцы.
– Как видишь, в своих бедах виновата только я, – подвела итог Геля.
– Что же теперь будет? – задала я вполне закономерный вопрос.
– Поживем – увидим, – пожав плечами, ответила хозяйка дома, – я, пожалуй, приступлю к поиску работы. Возможно, удастся устроиться куда-нибудь администратором. На большее я вряд ли гожусь – возобновлять карьеру секретарши в моем возрасте, сама понимаешь, несколько поздновато.
– Я тебя умоляю! Сколько тебе? Двадцать девять? Тридцать?
– Тридцать пять! – торжественно провозгласила Ангелина.
– О да, ты, мать, настоящая старуха, – нас вновь охватил приступ безудержного веселья, а ведь моя родительница не раз говорила, что много смеха не к добру, как бы плакать не пришлось. С другой стороны, я уже вчера наревелась вдоволь, сидя в холодной подворотне, так что теперь просто восстанавливаю баланс.
– Ну а ты? Чем ты планируешь заниматься? – отдышавшись, спросила Геля. – Я так понимаю, в контору Креольского не вернешься, даже если она и возобновит свою работу.
– Ни за что! – выпалила я, пожалуй, чересчур поспешно. Женщина понимающе кивнула. – Поищу что-нибудь. Ты не волнуйся, я не собираюсь задерживаться у тебя надолго, – прижав руки к груди, горячо заверила я гостеприимную хозяйку.
– Что ты! Меня это совсем не волнует! Оставайся, сколько захочешь. Квартира все равно слишком велика для меня, а я ненавижу одиночество.
– А как же Андрей? – решилась я задать давно мучивший меня вопрос, – разве он не живет здесь?
– Нет, с чего бы? – искренне удивилась Геля. – Наше с ним грехопадение не сильно изменило мое отношение к этому мальчику. Ну, разве что теперь я испытываю еще и досаду – не слишком справедливо, но что поделать, мы не всегда способны сохранять объективность.
– Это д-а-а-а-а, – протянула я, – мне ли не знать. Взять хотя бы мою историю. Казалось бы, мне следовало злиться на Олега, а я не могу, – сглотнув подступивший к горлу комок, я прижала руки к вспыхнувшим огнем щекам, пытаясь их охладить, но ладони, согретые о чашку, не принесли желаемого облегчения. – Зато при одной мысли об Ольге во мне поднимается такая злость! Знаешь, попадись она мне сейчас, я бы наверняка вцепилась ей в волосы и здорово отметелила. Хотя в чем она, в сущности, провинилась? Каждый ведь сам кует свое счастье, она просто занялась своим.
– Твои чувства вполне понятны, даже если и несправедливы, – ласковая улыбка все понимающего человека осветила лицо моей собеседницы. – Так что не кори себя за них, а лучше выплесни энергию.
– Но как? – удивилась я.
– Ну-у-у, существует множество способов, могу поделиться своим рецептом. – С этими словами женщина встала и подошла к стоявшему возле стены музыкальному центру. Поколдовав немного с его кнопками, она вдруг замерла посредине комнаты с закрытыми глазами, и не успела я удивиться происходящему, как оглушительная музыка из динамиков прорезала утреннюю тишину, заставив ложку в моей чашке затрястись мелкой дрожью. Я вздрогнула, а Ангелина зашлась в безудержном танце папуасов Новой Гвинеи. По крайней мере, как я себе его представляю. Было в ее движениях что-то от первобытных шаманских ритуалов. Уверена, посылаемая во внешний мир энергия легко могла бы вызвать дождь, будь она на это направлена. Словно завороженная, смотрела я на дикие пляски, а потом неожиданно к ним присоединилась.
